Как Вы понимаете значение словосочетания красота природы? Сформулируйте и прокомментируйте данное Вами определение. Напишите сочинение-рассуждение на тему «Что такое красота природы?».
Сочинение 9.3 (15.3)
Красота природы – это то, что доставляет удовольствие, радует глаз, создаёт ощущение счастья, восторга и гармонии с окружающим миром. Каждому человеку необходимо хоть изредка общаться с природой, видеть восходящее солнце, слышать шелест трав и листвы. Созерцание даже самого обыкновенного пейзажа облагораживает и возвышает душу, укрепляет любовь к миру.
В предложенном для анализа тексте мальчик Саня находится в пешем походе по Байкалу. Его приводит в восторг всё, что он видит: и крупные капли дождя, обрывающие с кедра, и терпкий запах лесной земли после дождя. В мире природы ему «светло и покойно», его переполняет «нечеловечески сильное и огромное чувство», которое пытается вместить в себя всё сияние и всё движение мира, «всю его необъяснимую красоту». Восторг и «непереносимо-сладкая боль» гулко стучали в сердце, и он радовался тому, что видел. Так, увиденная красота природы дала Сане чувство необыкновенного счастья и радости, восторга перед окружающим миром.
В сказке-были А. П. Платонова пионерка Даша увидела необыкновенный цветок, листья которого были испещрены разноцветными прожилками. Цветок объяснил, что он такой, потому что ему живётся трудно. Даша вместе с другими ребятами из пионерского лагеря начала ухаживать за цветком: натаскала плодородной земли вместо глины, поливала растение. Красота цветка не только привлекла внимание девочки, но и заставила её действовать, чтобы облегчить существование цветка.
Таким образом, красота природы – это то, что радует человека, доставляет ему приятные чувства, облагораживает и смягчает душу, наполняет её любовью к миру и добротой.
Исходный текст:
(1) В поздних и мягких сумерках они вышли к Байкалу, перешли через рельсовую дорогу
и в лесном отбое между дорогой и берегом скинули со спин поклажу.
(2) Догорел свет, небо потухло, не давая глубины, и затмилось; выскочили над Байкалом
слабые, мутные звёздочки и тут же скрылись. (3)Резко и отчётливо выделяясь, темнел лес, не
вставший ещё сплошной стеной. (4)В нём длинными и тоскливыми вздохами пошумливал верховой ветер. (5)Резко очерчивались густой синью и дальние берега на той стороне Байкала; вода
в море, притушенная скучным небом, едва мерцала дрожащим и искривлённым, как бы проникающим из-под дна свечением.
...(6)Первое, что увидел Саня, открыв глаза, было солнце, выбравшееся из-за туч, чтобы показать, что оно живо-здорово и одно-единственное во всё огромное чистое небо, склонённое от горы за речку и дальше, чтобы солнцу легче было выкатиться на простор. (7)Возле
горы лежала ещё тень, слабая и начинающая подтаивать, от неё, казалось, и натекла небольшая сырость, но вся низина сияла под солнцем, и взрывчато, звёздчато взблёскивали
там на кустах яркими вспышками погибающие капли воды. (8)Куда всё так скоро ушло: и
беспросветная, бесконечная тьма в небе, и дождь, и ночные тревоги, и страхи, — нельзя было представить.
(9)Костёр догорал, слабый дымок редкой и тонкой прядью уходил прямо вверх. (10)Саня и
ступал как-то необыкновенно легко и высоко, словно приходилось затрачивать усилия не для
того, чтобы ступать, а чтобы удержаться на земле и не взлететь. (11)Деревья стояли вытянувшись, прямилась трава.
(12)Саню всё в это яркое утро приводило в восторг: и то, как обрывались с кедра и шлёпались на шалаш, падали на землю последние крупные капли дождя; и то, как умиротворённо и
грустно, вызывая какую-то непонятную сладость в груди, затихал костёр; и то, как дурманяще
и терпко пахла после дождя лесная земля; как всё больше и больше выбеливалась низина, куда
им предстояло идти; и даже то, как неожиданно, напугав их, закричала над головами кедровка.
(13)Солнце вошло в силу, воздух нагрелся — пора было приниматься за дело. (14)Саня заглянул в своё ведро, стоящее по-прежнему в рюкзаке под кедром: ягода в нём заметно осела и сморилась, и всё-таки больше двух бидонов, прикинул он, в ведро уже не войдёт. (15)Можно не торопиться. (16)Но, как только начал он брать, как только потекла сквозь пальцы первая ягода, ещё больше налившаяся, отличающаяся от вчерашней тем, что .произошло в эту ночь, и вобравшая в себя какую-то непростую её силу, как только окунулся он опять в её живую и радостную россыпь, руки заработали сами собой, удержать их было уже невозможно. (17)Под солнцем голубица скоро посветлела и стала под цвет неба — стоило Сане на секунду поднять глаза вверх, ягода исчезала совершенно, растекалась в синеве воздуха, так что приходилось затем всматриваться, напрягать зрение, чтобы снова отыскать её, по-прежнему крупную, отчётливо видимую.
(18)Саня и не заметил, как набрал один бидон, потом другой... (19)Ведро было полнёхонько, а он только разохотился. (20)Обвязав сверху ведро чистой тряпицей, которую он для этой
надобности и прихватил с собой, чтобы не высыпалась по дороге ягода, он неторопливо стал
спускаться по тропке обратно.
(21)Саня сладостно вздохнул: так хорошо было, так светло и покойно и в себе, и в мире
этом, о бесконечной, яростной благодати которого он даже не подозревал, а только предчувствовал, что она где-то и для кого-то может быть. (22)Но чтоб для него!.. (23)И в себе он, оказывается, многого не знал и не подозревал: этого, например, нечеловечески сильного и огромного чувства, пытающегося вместить в себя всё сияние и всё движение мира, всю его необъяснимую красоту. (24)Саню распирало от этого чувства, он готов был выскочить из себя и взлететь, поддавшись ему, он готов был на что угодно.
(25)Захотелось вдруг пить, и он, спустившись к речке, попил, прихлёбывая из ладони.
(26)Солнце поднялось высоко, день раздвинулся шире и стал глубже и просторней. (27)Всё вокруг было как-то по-особенному ярко и свежо, точно Саня только что попал сюда совсем из другого, тесного и серого, мира или, по крайней мере, из зимы. (28)Воздух гудел от солнца, от его ровно и чисто спадающего светозарного могучего течения; теперь, после ночи, пила и не могла напиться и насытиться солнцем земля. (29)Всякий звук, всякий трепет листочка казался значащим больше, чем просто звук или трепет, чем обычное существование их во дню, как и сам день не мог быть лишь движением времени. (30)Нет, это был его величество и сиятельство день, случающийся на году лишь однажды или даже раз в несколько лет, в своём величии, сиянии и значении доходящий до последних границ.
(31)Мальчик сел на камень возле потухшего костра и, задумавшись и заглядевшись без
внимания, окунулся опять в тепло и сияние до конца распахнувшегося, замершего над ним во
всей своей благодати и мощи, раскрытой бездонности и нежности, без сомнения, главного среди многих и многих дня. (32)Он сидел и слабой, усыплённой, заворожённой и отрывистой мыслью думал: «Что же мне ещё надо? (33)Так хорошо! (34)В одно время он, такой день, и я, а одно время здесь...»
(35)И, когда на обратном пути поднялись они с тяжёлой поклажей на вершину перевала, на
тот таёжный каменный «трон», откуда волнами уплывали в дали леса, когда, встав на краю обрыва, оглядел на прощанье Саня это сияющее под солнцем без конца и без края и сияющее уже под ним величественное в красоте и покое первобытное раздолье, — от восторга и непереносимосладкой боли гулко и отрывисто застучало у Сани сердце: пусть, пусть что угодно — он это видел!
(По В.Г. Распутину*)
* Валентин Григорьевич Распутин (1937-2015) — русский советский писатель и публицист, общественный деятель.