Эссе
После прочтения первого же абзаца эссе Жана Бодрийяра «Ксерокс и бесконечность» вспоминается мем «вы напугали деда». Я думаю, что «гуру постмодерна» бы не оскорбился таким сравнением, однако такое сравнение взялось не из воздуха. Для полноценного анализа всей проблематики, освещаемой в работах Бодрийяра, одного эссе явно недостаточно, но именно это вызывает подозрение, что Жан Бодрийяр — луддит.
Луддитами называли участников стихийных протестов в XIX веке в Англии. Суть протестов сводилась к тому, что шерстяные и хлопкообрабатывающие фабрики стали мешать опытным вязальщицам, которые теряли работу, так как тягаться в производительности с заводом очень тяжело. Луддиты презирали механизмы. Так и Бодрийяр, будучи уже нашим современником, заменил хлопковый станок на «экран» и с такой же силой пустился в брюзжание по поводу новых технологий.
«Доверить свой интеллект машине — значит освободиться от всякой претензии на знание...», — утверждает автор, абсолютно забывая, что машины работают исключительно в рамках заложенных в них программы. Даже современные ИИ, а с момента публикации данного произведения прошло уже больше 30 лет, хоть и обучаются, но выполняю только на узконаправленные и специфичные задачи. Искусственный интеллект обыграл человека в го, одну из самых сложных игр на земле. Что продолжил делать бывший чемпион-человек? Продолжил жить, переживать эмоции, учиться играть на гитаре или водить авто. ИИ умеет только играть в го.
Однако Бодрийяр сам пишет, что особенность «умных машин» как раз в том, что им чужды чувства наслаждения, что они работают по заданным параметрам и они не в состоянии придумать что-то новое. В то время как человек способен и должен наслаждаться мыслительным процессом. Тогда получается истинность этих суждений опровергается сами же автором. Как пишут в нелюбимых Бодрийяру «экранах», он не любил, что его называют постмодернистом, однако в искусстве противоречий он явно преуспел. Зачем «бояться» развития технологий и сетовать на то, что всё в современном мире стремится «приобрести неисчерпаемую способность к воспроизводству».
Тогда по такой логике и написание книг также бессмысленно, так как это точно такой же акт самовоспроизводства. Если это так плохо, «что нет больше ни действия, ни события, которое не испытывало бы желания быть сфотографированным, заснятым на пленку, записанным на магнитофон...» или записанным в книгу? Продолжим мы за самим автором. Зачем тогда писать все эти эссе и труды? Зачем «записывать» свои мысли, если истинное наслаждение — это наслаждение умственным процессом. Где-то автор хорошо описывает проблемы современности, где-то же абсолютно не видит, что называется, собственных ушей.
Конечно, в современном мире черта воспроизводства приобрела абсолютно безумные и абсурдные масштабы. Миллионы и миллионы гигабайт фотографий еды, машин, украшений, мишуры заваливает человека в эпоху перепотребления, но значит ли это, что виноваты «умные машины». «В таком контексте фотоаппарат становится машиной, которая искажает любое желание, стирает любой замысел и допускает проявление лишь чистого рефлекса производства снимков», — пишет философ. Доступность фотоаппарата в каждом телефоне убила ореол загадочности и недоступности искусства фотографии. Автору от этого обидно вдвойне, ведь он фотограф. Хочется, чтобы хобби человека вызывало неподдельный интерес у окружающих. В абсолютно любой категории есть такие подводные камни, которые на первый взгляд не ясны будут окружающим, это подкупает. А тут совершенные технологии диктуют, что ты можешь в течении нескольких минут передать посредством «экрана» за несколько тысяч километров свои фото, а это убивает наслаждение. Ведь чтобы раньше сделать точно такой же процесс, нужно было выставлять диафрагму, наводить фокус, проявлять, печатать, идти на почту, слать письмо, и через месяц другой кто-то увидит твои труды. Скрытая потребность человека в страдании, порождает в нём чувство нужности и важности. Ведь если ты страдал и старался, значит ты не зря это делал.
Однако, давайте будем откровенны. Если сейчас взять человека с улицы и выдать ему камеру Хассельблад за 700000 тысяч, плюс оптику от Zeiss тысяч за 200 000 и дать этому человеку час времени, чтобы тот фотографировал, и взять именитого фотографа и вручить ему мыльницу 00х годов. Кто из этих людей сделает шедевр? Лично я ставлю на знаменитого фотографа. Всё это сводится к тому, что большая часть тех же фотографий крайне посредственны, в чём, безусловно, автор оказался прав. Само название «ксерокс и бесконечность» ставит нас перед фактом, что мы живём в эпоху бесконечных копий, которые создаются нами для нас, но значит ли это, что фотографии теперь не существует как таковой. Наоборот, чувство запросов к качественной фотографии возросло в разы. Человеку мало того, что уже доступна камера в телефоне, теперь ему доступен и мир. А тягаться с миром очень тяжёлое удовольствие.
Фотографирование еды в инстаграм никак не назовёшь искусством (конечно, до того момента пока кто-то его таковым не назовёт) но значит ли это, что у нас остался лишь «рефлекс воспроизводства снимков»? Вряд ли. Искусство так и осталось уделом именно человеческой мысли и переживания. Никакая машина не сможет действительно что-то создать, и в этом наше главное отличие.
«Экран же виртуален и непреодолим. Поэтому он годится лишь для совершенно абстрактной формы общения, каковой и является коммуникация», — пишет Жан Бодрийяр и оказывается прав. Совершенные исследования подтверждают, что люди, которые активно пользуются социальными сетями в реальной жизни оказываются людьми со слабыми эмоциональными связями со своим окружением, родными и близкими. Это, безусловно, одна из главных проблем современности: расслоение на онлайн-человека и человека в реальном мире.
Но это проблема временная: всё большую популярность набирают мысли о минимализме и разумном потреблении как соц.сетей, так и материальных вещей в целом. С таким же успехом оружие обвиняют в том, что оно убивает людей, но оружие само по себе ни в кого не стреляет — это делают люди. Так и с потреблением и социальными сетями — это новые реалии современного человека: сначала он насытится ими от жадности к новым ощущением, но человек будущего должен взять себя в руки и начать контролировать этот процесс.
Отчасти Жана Бодрийяра можно назвать предвестником сериала «Чёрное зеркало», так как при знакомстве с произведениями автора, кажется, что именно вопросы нашего взаимоотношениями с машинами и потери собственной индивидуальности для человека были главными для его ума. Недооценить вклад как мыслителя его сложно, но главный вопрос к нему в том, что почему-то Жану Бодрийяру можно заниматься увековечиванием ради «самовоспроизведения», но вот все остальные делают это неправильно. Сам философ, возможно, бы возразил, что книга не существует без читателя, что принципиально отделяет книгу от «экрана», но не стоит забывать, что и любой другой объект в мире не существует без наблюдателя, даже если это автовоспроизводящееся видео на ютубе.